Иран уже 40 лет живёт под жесточайшими санкциями Запада. Как там обстоят дела?

Как живет под санкциями запада Иран — основной партнер России на Ближнем Востоке. Кажется, самое время обратить внимание на эту страну в связи с последними событиями в России и Украины. 

Это материал издания "Znak" (сейчас издание приняло решение приостановить работу в связи с новыми законами, принятыми в России). Публикуем его сейчас. 

Один из основных поставщиков углеводородов в мире. Уже много лет находится под санкциями в перманентной конфронтации с США. Финансовые операции в долларах запрещены. Крайне высокий уровень религиозности и влияния духовенства. Свобода слова и самовыражения ограничена. 

СМИ находятся под контролем государства, популярные соцсети в большинстве своем запрещены. При этом многие стремятся эмигрировать в Европу и США, а западная культура пробивается через стену цензуры. 

Это Иран, один из ключевых партнеров нашей страны. Как живет это государство?

Плакаты с изображениями и изречениями аятоллы Рухоллы Хомейни в Иране встречаются часто, очень часто

фото: Игорь Пушкарев/Znak.com 

Преамбула. О нефти и санкциях

Санкции против Ирана начали вводить еще в 1950-х. Иран попытался скинуть с себя британское ярмо, национализировав принадлежавшую Соединенному Королевству «Англо-иранскую нефтяную компанию». 

В ответ Великобритания и присоединившиеся к ней США объявили бойкот иранской нефти. Закончилось все в 1953 году. Иранский генерал Фазлолла Захеди при поддержке англоговорящих союзников сверг правительство сторонника национализации Мохаммеда Мосаддыка и восстановил на троне шаха Мохаммеда Резу Пехлеви.

фото: Игорь Пушкарев/Znak.com

Новое правительство Ирана в 1954 году подписало соглашение с Международным нефтяным консорциумом. МНК получил в свои руки права на добычу углеводородов в стране. 50% чистой прибыли оставляли Ирану. 

Остальное делилось в соответствии с долями членов МНК. Порядка 40% этой доли получала бывшая АИНК, переименованная в British Petroleum, 14% — англо-голландская Royal Dutch Shell, 35% шло пяти американским компаниям, включая Texaco (Chevron), 6% — французской Compagnie Francaise des Petroles (Total). 

Срок действия соглашения истекал в конце 1979 года. В январе этого года шахский режим был свергнут Исламской революцией. После того как Пехлеви бежал из Ирана, в страну вернулся популярный религиозный деятель и оппозиционер, аятолла Рухолла Хомейни, последний год руководивший сопротивлением шахскому режиму из Парижа. 

В марте 1979 года по итогам референдума Иран объявили исламской республикой. В ноябре того же года сторонники Хомейни захватили посольство США в Тегеране, столице Ирана, требуя выдачи бывшего шаха и разморозки счетов страны с 20 млрд долларов в американских банках.

Азартные игры в Иране — харам (под запретом). Так полиция заблокировала бильярдный клуб в центре Тегерана…

Фото: Игорь Пушкарев

Это стало поводом начать против непокорного Ирана второй, самый продолжительный и самый жестокий виток санкций, который сейчас порой ошибочно связывают исключительно с ядерной программой исламской республики. К слову, приняли ее еще в 1974 году при шахе Пехлеви.

Протестов Европы и США она тогда не вызывала. Даже проект АЭС в Бушере, которую на юге Ирана продолжает строить «Росатом», начинало в 1975 году подразделение немецкого концерна Siemens. На без малого 30 лет США разорвали всяческие контакты с Ираном, запретив товарообмен, в том числе через третьи страны, а также межбанковские операции. 

…Играть, однако, в клубе не перестали

Фото: Игорь Пушкарев

Хоть какого-то смягчения режима противостояния удалось достичь в 2015 году, когда была заключена так называемая «ядерная сделка». Иран, США, Франция, Великобритания, Германия, Китай и Россия достигли соглашения, по которому Иран согласился ограничить свою ядерную программу и допустить на ядерные объекты инспекторов МАГАТЭ. 

В обмен западные страны, в первую очередь США, обещали отменить режим санкций. Однако уже в феврале 2017 года администрация Дональда Трампа объявила о новых санкциях в отношении Ирана. 16 апреля этого года Иран в ответ прекратил все собственные операции в долларах и перешел на расчеты в евро.

Санкции. Почему Путин в чем-то прав

Что происходит, если отдельно взятая страна проводит без малого три десятка лет под санкциями, можно догадаться еще на стадии покупки авиабилетов туда. «„Iran Air“ не стоит брать, лети лучше „Аэрофлотом“», — посоветовал знакомый российский бизнесмен, который уже пару лет развивает совместный с иранцами бизнес. 

По его словам, парк местных иранских авиакомпаний изрядно изношен. Покупать запчасти на американские Boeing и европейские Airbus из-за санкций проблематично, изготовить самостоятельно — тоже. В результате даже сами иранцы в частных беседах признают — ради собственной безопасности они предпочитают летать зарубежными перевозчиками. Если, конечно, есть такая возможность.

Пробки и смог — бич современного Тегерана с его 15-миллионным населением. Москва даже рядом не стоит

Фото: Игорь Пушкарев

Также на иранских дорогах практически невозможно встретить автомобили американского или британского производства. За три дня в исламской республике мне лично встретился только один Jeep Wrangler. Преобладают «французы»: Renault (прежде всего «Logan») и Peugeot, перелицованный с Peugeot 405 иранский Samand, турецкие Tofas. Пореже встречаются японские Toyota «Lexus» и «китайцы». 

Совсем единично — немецкие авто: BMW и Porsche. Помимо санкций, правда, сильно на ситуацию влияет принятый в Иране протекционистский налоговый режим. 

Его принцип объяснил мне мой провожатый Ахмед (имя изменено в целях безопасности героя): «Такая машина нашего производства (показывает на Renault „Logan“) обойдется в 10 тыс. долларов, если ввозить такую же [из-за границы], то будет 25 тыс. долларов». (Как тут не вспомнишь о судьбе АвтоВАЗа, который уже на две трети передан все тем же французам).

Несмотря на явные проблемы с техническим перевооружением и освоением современных технологий (банальные смартфоны здесь появились около двух-трех лет назад), отсталым Иран назвать никак нельзя. Внешне страна похожа на хорошо знакомую россиянам Турцию с поправкой на более ортодоксальную форму ислама.

Российская шутка как нельзя кстати: «Санкции? Нет, не слышали…»

Фото: Игорь Пушкарев

Вопреки стереотипам, за 30 лет санкций Иран не превратился в нищенствующую страну. Сами иранцы, например, гордятся развитой сетью асфальтированных дорог и газификацией, благодаря которой топливом обеспечены даже самые отдаленные поселки. 

В Иране, конечно, есть определенные проблемы с безработицей, но средняя зарплата в стране эквивалентна $1000 (в России около $600). Установленный государством минимальный размер оплаты труда в Иране составляет 9 тыс. риалов (около $230; в России немногим больше $150). 

Прямое следствие хорошей покупательной способности — стремительное развитие торговых центров, которые своим видом и набором товаров мало чем отличаются от тех, что работают в России. 

Основной поставщик товаров народного потребления в Иран — Юго-Восточная Азия, прежде всего Китай, которому американские санкции — только лишняя возможность для заработка.

Фото: Игорь Пушкарев

Российские компании в Иране с каждым годом также наращивают свое присутствие. Кроме упоминавшихся уже «Аэрофлота» и «Росатома», здесь присутствует «Росвооружение» (в тегеранской дипмиссии корпорацию называют сокращенно — «Росвор»), «Газпром», «Татнефть», потихоньку заходит «Yandex», уже около года активно развивается сервис такси «Максим».

«Максим», кстати, уже пострадал из-за этого, попав в начале апреля под санкции. Компания Apple потребовала удалить из магазина приложений AppStore приложение для заказа такси «Максим» из-за того, что они решились зайти на иранский рынок, блокируемый американцами. 

Американские товары, правда, по-прежнему попадают каким-то образом на иранский рынок. Пользователи продукции Apple на иранских улицах не такая уж и редкость. В гостинице Abbasi Исфахана спокойно работает фирменный магазинчик американских часов Ingersoll. 

В ресторанах подают Coca-Cola местного разлива. Правда, на вопрос, каким образом решены проблемы с правообладателями марки, официант только пожал плечами и многозначительно улыбнулся.

Иранские Coca-Cola и Sprite

Фото: Игорь Пушкарев

За счет чего так неплохо живет Иран, если в 2012 году он в ответ на санкции отказался поставлять нефть США, самому крупнейшему ее потребителю в мире? 

Мой провожатый Ахмед отвечает на это довольно односложно. Говорит, что теперь Китай — основной потребитель иранских углеводородов. Остальное уходит через «черные рынки», но что за рынки — он не уточняет: «Это политический вопрос». 

Глядя на в целом дееспособную экономику Ирана, десятилетиями живущего под американскими санкциями, можно поверить в тезис президента РФ Владимира Путина о том, что многополярность в современном мире возможна.

Surush вместо Telegram. «Даже у Рухани страничка там есть»

Куда больше проблем в Иране с соблюдением прав и свобод человека. Свобода слова, кажется, вообще не про эту страну (как раз в связи с этим в тексте изменены все имена собеседников).

Реальная власть в Иране принадлежит духовенству, за которым стоит грозный Корпус стражей Исламской революции

Фото: Игорь Пушкарев

Начнем с того, что после прокатившихся в декабре 2017 года — январе 2018 года по стране протестов, вызванных приличной инфляцией (курс риала к доллару вместо 38 тыс. к 1 упал до 60 тыс. к 1 и потом силовым методом был заморожен на уровне 42 тыс. к 1) и подорожанием продуктов питания, в стране ввели ограничения для иностранцев. 

Теперь сразу при въезде в страну необходимо с паспортом регистрировать номер своего мобильного телефона. В противном случае его сигнал примерно через сутки заглушат (ровно так у меня и случилось).

В Иране работает своя кибер-полиция — FATA. В подходах этой организации к обеспечению информационной безопасности в стране можно найти много общего с принципами работы российских спецслужб и Роскомнадзора. 

Например, в Иране есть что-то вроде своего «пакета Яровой» — всем телекоммуникационным компаниями настоятельно рекомендуется хранить серверы с базами данных на территории Ирана. Причем эта информация должна быть доступна для FATA.

«Мы только открылись, приходит киберполиция. Предупредили: раз наш сервер не находится в Иране, то он будет заблокирован. Деваться некуда. Определили сроки, когда перевезем сервера сюда. Попутно заполнили нужные документы, предоставили все явки и пароли», — признается топ-менеджер одной из российских компаний, которая выходит сейчас на иранский рынок. 

В центре Тегерана он показывает здание «Telecommunication infrastructure company» (TIC). Это государственный оператор связи Ирана, с которым с недавних пор партнерские отношения развивает отечественный «Ростелеком». 

По мнению бизнесмена, помимо прямой функции развития средств связи TIC выполняет еще одну миссию охранительного рода. Через инфраструктуру TIC иранские спецслужбы отслеживают и фильтруют большую часть информационных потоков в стране. Пытаюсь сфотографировать здание TIC. Тут же за моей спиной появляется полицейский и требует удалить одну из фотографий.

Фото: Игорь Пушкарев

Не менее тщательно иранские спецслужбы отслеживают всю информацию, которая публикуется о стране за рубежом. В первую очередь интересуются высказываниями о политическом устройстве и религии. 

С учетом того, что запретные темы не кодифицированы и установлен практически тотальный контроль над информационным пространством, абсолютное большинство иранцев стараются вообще избегать любых критических высказываний о ситуации в стране.

Чуть более свободно они говорят о блокировке соцсетей. «У нас не работает Viber, Facebook, „ВКонтакте“, почти ничего не работает. Twitter девять лет назад закрыли. 

Работает, пожалуй, только Telegram и Instagram, где сидит большинство людей в Иране. И мы все используем VPN. Даже у наших лидеров есть страницы на запрещенных платформах, у [президента Ирана Хасана] Рухани — и у того есть», — признается Саиде Арани, SMM-щица одной из иранских компаний (имя изменено). 

Viber в Иране власти ассоциируют со враждебным Израилем, Facebook — со враждебными США. «ВКонтакте» в этом списке оказался со времен противостояния основателя этой сети Павла Дурова с российскими спецслужбами.

Саиде неплохо говорит по-русски и почти сразу же переспрашивает о судебном решении, запрещающем Telegram в России. На следующий день после этого разговора от использования Telegram в Иране призвал отказаться руководитель и духовный лидер страны аятолла Али Хаменеи. 

Вскоре иранские власти запретили сотрудникам госучреждений использовать иностранные мессенджеры. И прежде всего Telegram. Это при том, что в Иране сервисом пользовались до запрета 40 млн человек. 

На фразу «русский я» в Иране мгновенно ответят: «А, Путин!»

Фото: Игорь Пушкарев

Местные соцсети хоть и существуют, например, Surush, но такой популярностью не пользуются. «У нас есть даже шутка, что, если ты сидишь на иранской платформе, то твои сообщения увидят только четыре человека, включая тебя самого», — говорит Саиде. По вешнему виду Surush, между прочим, довольно похож на Telegram. 

Кстати, иранская киберполиция через подставные аккаунты также пытается отслеживать информацию о том, что люди говорят или делают в запрещенных на территории страны сетях. 

«Недавно была акция. Полиция задержала 50 человек, которые без хиджаба опубликовали свои фото», — пояснила Саиде. При этом она уверена, что «это просто для телевидения», потому что большинство иранок спокойно публикуют в соцсетях на закрытых страничках «для своих» фото не только без хиджаба, но и в куда более откровенном виде.

«Раньше в аэропорту даже иностранок заставляли смывать косметику»

Еще одна тема, на которую в Иране хоть как-то готовы говорить с иностранцами, касается семейных отношений и влияния на повседневную жизнь исламского духовенства. Для начала иранцы советуют в любом интернет-поисковике вбить запрос «Иран до и после революции». 

Действительно, выпадает много фотографий шахского периода, демонстрирующих вполне себе нормальное по общемировым меркам светское государство.

Сегодняшняя действительность совсем иная. Встретить, например, на иранской улице женщину без хиджаба невозможно. Это «харам» (то, что запрещено — прим. ред.). Даже иностранкам сразу по приезде в Иран рекомендуют накидывать на голову платок. 

В декабре 2017 года в Тегеране осудили на два года тюрьмы иранку, намеренно снявшую хиджаб на улице. Если это произойдет не намеренно, то наказание будет попроще. На первый раз штраф, за повторный случай 60 ударов палками. Женщинам, как говорят, делают даже послабление — наказание можно принимать в одежде и сидя. 

«Сейчас это все уже помягче стало, девчонки себе даже каблуки позволяют носить. А раньше в аэропорту и иностранок не пропускали через пограничный пост — заставляли смывать косметику», — отмечает Фатима Хакимова (имя также изменено в целях безопасности). 

Город Кишам, агитационный плакат на стене мечети

Фото: Игорь Пушкарев

Сама она родом из Средней Азии, но последнее время живет в Иране. С гордостью вспоминает, как президент Таджикистана Эмомали Рахмонов ввел ограничение на экспансию из Ирана шиизма. «Мы светское государство, нам эти „галки“ в хиджабах не нужны», — в вольной интерпретации передает моя собеседница позицию Рахмонова.

В тегеранском метро есть отдельные вагоны для мужчин и женщин, даже семейные пары на время поездки в подземке вынуждены расставаться. Не исключено, что именно поэтому в Иране так популярен частный автотранспорт, на который правила раздельного проезда не распространяются. 

Последним островком некоторой свободы был курортный остров Киш в Персидском заливе на юге Ирана. Даже после Исламской революции там, как говорят, сохранялись еще некоторое время пляжи, где купаться и загорать женщины и мужчины могли совместно. 15 лет назад подобное там запретили даже для иностранцев. Воля духовенства исполняется беспрекословно, но только внешне.

Еще один

Фото: Игорь Пушкарев

Большая проблема для Ирана — падение рождаемости, что тут считают следствием позднего вступления в брак, а также распространение гомосексуализма, наркомании и СПИДа.

 «В среднем люди в Иране создают семью в 35 лет. Перед тем как завести жену, надо построить дом и скопить выкуп», — говорит Мохаммад Базардар (имя изменено). 

Выкуп — это 300 золотых монет, каждая из которых, по его словам, эквивалентна 500 долларам. В качестве примера того, что происходит в стране, он приводит своего друга — «ему 32 года, а он ни разу еще не знал женщину». 

Сам Мохаммад недавно сумел наконец жениться. Но, промучившись более 10 лет в попытках накопить нужную сумму, Мохаммад сейчас не хочет торопиться и заводить детей. Говорит, что ближайшие лет пять они с женой решили пожить «для себя». Впрочем, буквально через минуту он проговаривается: «Люди не видят здесь таких перспектив, чтобы заводить детей». 

Telegram и Instagram — вот те вещи, которые, как уверены сами иранцы, стремительно меняют их мир, несмотря на религиозные догматы

Фото: Игорь Пушкарев

Мохаммад и его жена, хоть и соблюдают все необходимые религиозные ритуалы, но считают себя атеистами. В адрес религиозных лидеров они высказываются крайне пренебрежительно, называя их не иначе как «бородачами». 

По мнению моих собеседников, если бы не Исламская революция 1979 года, то Иран был бы сейчас светской высокоразвитой страной.

«Ты думаешь, они дома соблюдают все эти [религиозные] требования? Что ты! Алкоголь — это харам, но почти у каждого дома стоит самогонный аппарат, все делают „тутовку“ (вино из тутовника — прим. ред.). 

Курить женщине нельзя, но дома многие курят. Любовники, любовницы — все есть. Жизнь кипит. Под хиджабом одежда по последней моде. Сейчас модно стало горбинку на носике убрать, губки сделать, грудь многие делают. Как в Европе. Медицина тут, кстати, вообще на высшем уровне по всем вопросам», — продолжила делиться наблюдениями Фатима. 

До этой недели Telegram был в Иране еще вполне легален и очень популярен

Фото: Игорь Пушкарев

О местном духовенстве она высказывается также весьма свободно. «Они тут всем диктуют: так не делать и так не делать, а сами дома все это делают. Знаешь, как тут говорят: если ты встретил на улице самую красивую девушку на самой дорогой машине, то это обязательно жена муллы».

Немного бытовой философии вместо итога 

В городке Кишам, что на пути между Тегераном и Исфаханом, на стене одной из мечетей я замечаю агитационные плакаты. Текст на фарси, но и по картинкам понятно, что они означают: тот, кто снимает хиджаб и отворачивается от ислама, следует пропаганде США, Великобритании и Израиля и попадает в ад. В моей голове что-то щелкает, и появляются два вопроса. 

Первый — к властям Ирана (и России тоже): неужели цена свободы и независимости государства — это несвобода собственных граждан при несменяемости руководства? 

Второй — к властям США и прочим сторонникам санкций: неужели вы не понимаете, что все ваши ограничения ведут только к ожесточению? Снимите санкции, сотрите эти нарисованные кем-то границы, вступите в диалог, ведь так куда проще располагать к себе людей.

А еще Иран — очень красивая страна с богатой историей. И эту страну уже оккупировали, несмотря на санкции и внутренние ограничения, туристы из Китая и Германии

Фото: Игорь Пушкарев