Многие верят, что в СССР не было массовых шутингов и терактов. Но это не так: приводим примеры
Ветераны войны, оказавшиеся на площади, сказали всем укрыться в здании вокзала. В 8:15 к вокзалу подъехал автозак, в котором находились осуждённые, которые в тот день должны были убыть на этап. Солдаты открыли по нему огонь, один из осуждённых был убит. Жертв было бы больше, но водитель сумел отогнать автозак в безопасное место.
Повлиять на ситуацию не смогло ни милицейское, ни военное начальство, вскоре прибывшее к двери квартиры.
Чувствуя, что Суровцев вскоре сломается, его уговаривали сдаться и, как старшему по званию, приказать Коршунову сделать то же самое.
Когда Суровцев заявил, что напарник ему не подчиняется, командир дивизии, в которой служили оба террориста, приказал ему расстрелять Коршунова.
У Суровцева началась истерика, в результате которой он в 10:15 утра убил Коршунова, выпустив в него весь магазин автомата, и через 10 минут сдался.
Чтобы толпа, собравшаяся на площади, не устроила самосуд, Суровцева переодели в милицейскую форму и тайком вывели из здания.
В результате теракта было убито 13 и ранено 11 человек.
2 ноября выездная сессия Московского военного трибунала приговорила ефрейтора Юрия Суровцева к высшей мере наказания — смертной казни через расстрел.
Массовый расстрел у станции Титовка (1970)
Убийство произошло 23 ноября 1970 у станции Титовка Мурманской железной дороги.
Юрий Гаев, родившийся в 1950, в ноябре 1968 г. был призван на действительную военную службу и попал в небольшой заполярный гарнизон.
Воинская часть занималась охраной складов горюче-смазочных материалов и попутно привлекалась к охране воинских грузов, следовавших по Мурманской железной дороге.
Ближе к концу второго года службы был принят кандидатом в члены КПСС. Гаев ожидал демобилизации к 1 декабря 1970, но майор Заико — командир войсковой части 42290, в которую входил взвод Гаева,— задержал его демобилизацию, чтобы он принял участие в партсобрании.
Лишение святого права на своевременный дембель очень разозлило ефрейтора.
Ко всему прочему вместе с другими солдатами и командиром взвода, сверхсрочником Москалевым, его отправили в командировку охранять очередной груз.
По пути бравые солдаты совершили хищение вверенной им социалистической собственности — мяса, незамедлительно продали его, а на вырученные средства купили водки, которую и употребляли в поезде на обратном пути к части, что было очередным попранием уставов.
23 ноября Гаев, как говорилось в деле, выпил без малого пол-литра и крепко уснул. А вечером, когда поезд приблизился к станции Титовка, командир взвода начал его будить.
Побудка очень быстро превратилась в очередное воинское преступление. Некоторые свидетели на следствии утверждали, что, когда Москалев начал будить Гаева, тот набросился на него, схватил за горло и ударил с такой силой об окно, что разбил стекло.
Командир оказался сильнее и бил ефрейтора по лицу кулаками и головой с такой силой, что разбил ему нос и губы.
Гаев кричал, что убьет Москалева, открыл дверь вагона, выпрыгнул из тормозившего у станции Титовка поезда и побежал в часть.
Дальнейшие события подробно описывались в деле:
"До этого Гаев неоднократно нес службу в карауле части, и он знал, что в последнее время патроны караулу, состоявшему всего из четырех человек, на руки не выдавались и что они хранятся в ящике, ключ от которого всегда лежал в открытом столе у начальника караула.
Воспользовавшись нерешительностью и растерянностью молодого солдата Долганюка Ю. М., который в это время находился в караульном помещении один, Гаев проник в караульное помещение и сразу же захватил оба стоявших там в пирамиде карабина СКС.
Затем Гаев взял свыше 130 патронов.
После этого, около 19 часов, Гаев направился к казарме части, рассчитывая найти там Москалева и убить его.
В это время у казармы оказались рядовые Чухонин Е. Н., Дмитриев П. С. и Горбунов Ю.А., только что прибывшие на автомашине со ст. Титовка, и командир части майор Заико Л. А., который вышел из казармы, чтобы узнать о результатах поездки подчиненных в командировку.
Увидев названную группу военнослужащих и заметив, что Москалева среди них нет, опасаясь, что указанные лица помешают ему найти и убить Москалева, пьяный Гаев в тот момент, когда к нему попытался приблизиться рядовой Дмитриев, закричал: "Не подходи!" — и сразу же, с расстояния 4-5 метров, выстрелил в грудь Дмитриеву и убил его.
В это же время Гаев принял решение убить и командира части майора Заико.
В связи с этим после убийства Дмитриева Гаев стал стрелять в майора и рядового Горбунова.
Во время этой стрельбы Горбунов одной пулей был смертельно ранен в живот Гаев же продолжал стрелять в Заико, преследовал его, когда он пытался скрыться за казармой, стреляя в него и там.
Непосредственно в Заико Гаев произвел не менее шести выстрелов. Заико был убит пятью выстрелами сзади, и одним выстрелом, не задевшим тела потерпевшего, у него была пробита шапка.
Вскоре после этого Гаев с карабинами направился за пределы части, бросив на ее территории пулемет и диски к нему.
В то время, когда Гаев проходил мимо гаража части, его заметил оказавшийся там мл. сержант Самодуров И. Е. Самодуров, имея цель обезоружить и задержать Гаева, бросился на последнего и схватился за ствол карабина. Гаев же, стремясь избежать задержания, умышленно произвел выстрел в живот Самодурову, отчего последний упал.
После этого Гаев ушел по железнодорожной линии в сторону Мурманска".
В результате действий Гаева были убиты 4 военнослужащих, ещё 1 ранен. 14 июня 1972 Гаева расстреляли.
Стоит отметить, что обстановка в Советской армии была далека от идеальной.
Главный военный прокурор в 1971 отмечал:
"По Вооруженным Силам СССР зарегистрировано 1 573 самоубийства и покушения на самоубийство (+13,1%), значительный рост их произошел среди молодых солдат и матросов (+43%).
В числе самоубийц были 279 офицеров и 200 сверхсрочнослужащих. Каждый четвертый случай самоубийства произошел ввиду болезненного состояния (в большинстве — психического), каждый третий — по семейным неурядицам. Имеют место факты нечуткого, порой грубого отношения начальников к подчиненным".
Взрыв в Мавзолее Ленина (1973)
1 сентября взрыв совершил житель Горловки Донецкой области Николай Саврасов.
Саврасов, спрятав под одеждой заранее изготовленное взрывное устройство, смешался с многочисленным потоком детей (1 сентября в Мавзолей пришли школьные экскурсии).
Охраной он был принят за школьного учителя и беспрепятственно попал в траурный зал. Поравнявшись с саркофагом с телом Ленина, он соединил контакты проводов на взрывном устройстве, в результате чего произошёл взрыв.
Как позже было установлено, основная сила взрыва пришлась на саркофаг, но тот, укрытый под бронированное стекло, остался невредимым.
В результате взрыва погибли сам террорист и следовавшая за ним супружеская пара, приехавшая из Астрахани.
Тяжёлые ранения получили четверо детей школьного возраста, а солдат Кремлёвского полка, охранявших саркофаг, отбросило взрывной волной. От Саврасова на месте взрыва удалось найти только руку и фрагмент головы.
Этот взрыв не был первым подобным терактом — в сентябре 1967 у Мавзолея житель Каунаса, некий Крысанов, совершил подрыв самодельного взрывного устройства. Взрыв тоже повлёк за собой человеческие жертвы.
Дело Сакалаускаса (1987)
В ночь с 23 на 24 февраля 1987 года на дальний перрон Московского вокзала в Ленинграде прибыл почтово-багажный поезд № 934, в состав которого входил специальный вагон, предназначенный для перевозки осуждённых.
Охрану вагона осуществляли восемь служащих внутренних войск: начальник караула прапорщик Пилипенко, помощник начальника караула, старший сержант Семёнов, рядовые Сакалаускас, Нечаев, Джамалов, Синицкий, Манхуров и Гатауллин (повар).
Вместе с военнослужащими в вагоне постоянно находился один гражданский — проводник Михаил Дашкиев.
Состав развёз к местам отбывания наказания большое количество осуждённых и теперь возвращался в Ленинград; кроме военнослужащих и проводника, в вагоне никого не было.
По прибытии из вагона никто не вышел, при осмотре вагона были обнаружены восемь трупов.
Семь тел — Семёнова, Нечаева, Джамалова, Синицкого, Манхурова, Гатауллина и Дашкиева — были найдены прикрытыми пропитанными кровью матрацами в купе для личного состава караула.
Тело Пилипенко находилось отдельно — оно лежало на входе в кухню. Все восемь человек были убиты из огнестрельного оружия. Рядового Сакалаускаса нигде не было.
В оружейном шкафу, находящемся в купе начальника караула, в котором хранились восемь пистолетов Макарова, не хватало пяти пистолетов и пяти запасных магазинов.
Согласно материалам уголовного дела, за день до ожидаемого прибытия в Ленинград, 23 февраля, двое солдат, Джамалов и Манхуров, напали на Сакалаускаса с целью изнасиловать.
В этот момент Сакалаускас упал в обморок, тогда Джамалов и Манхуров стали прижигать ему кожу горящими спичками, а когда он пришёл в себя, пригрозили, что позже весь личный состав сквозного караула изнасилует его, и ушли.
После их ухода Сакалаускас вышел в коридор и увидел, что дверь в купе начальника караула открыта, Пилипенко спит внутри, а находящийся в этом купе металлический ящик с пистолетами не заперт.
Сакалаускас взял два пистолета и магазины к ним, затем зашёл в туалет и там зарядил оружие. После этого он, держа в каждой руке по пистолету, направился к купе, где находился караул.
Проходя мимо спящего Пилипенко, Сакалаускас, опасаясь, что прапорщик проснётся и нападёт на него сзади, выстрелил ему в голову, но не убил; затем он прошёл к открытым дверям купе для личного состава.
Остановившись в дверном проёме и держа два пистолета в руках, Сакалаускас начал стрелять и стрелял до тех пор, пока у него не закончились патроны. Гатауллин, получивший три пули в голову, умер сразу.
После этого Сакалаускас взял из ящика третий табельный пистолет и вновь направился к купе личного состава.
Те, кто ещё были живы, закрыли и заблокировали дверь, тогда Сакалаускас произвёл несколько выстрелов сквозь неё, а также вверх; выстрелы вверх достигли цели — пули пробили потолок и попали в находившихся в багажном отделении Нечаева и Семёнова; Нечаев, получивший три пули в голову, умер сразу, а Семёнов, получивший одну пулю в затылок и две в грудь, спустя некоторое время.
После этого Сакалаускас открыл дверь и продолжил стрельбу.
Всего Сакалаускас сделал сорок шесть выстрелов, тридцать три из которых достигли цели, а восемнадцать стали непосредственной причиной смерти его сослуживцев.
Убедившись, что все находившиеся в купе мертвы, Сакалаускас оттащил в это же купе трупы из багажного отделения, снял с трупа проводника Дашкиева наручные часы, забросал всех убитых матрацами, затем зашёл в купе Пилипенко, снял с себя форму рядового, надел принадлежавшую Пилипенко форму начальника караула и забрал его дипломат с личными вещами и деньгами.
В 16:35, когда поезд остановился на станции Бабаево, Сакалаускас с дипломатом в руках покинул вагон.
Следующие несколько дней он провёл в городе, останавливаясь на ночь на постой у разных людей.
В одной из квартир, где его приютили, он похитил пуховик, кроличью шапку и брюки, чтобы переодеться.
Поиски Сакалаускаса осуществляли десятки следственных групп и приданные им в усиление двести военнослужащих Ленинградского гарнизона.
Добравшись до Ленинграда, беглец двое суток прятался в подворотнях и ночевал на чердаках. Пытаться уехать куда-либо было очень опасно — его уже объявили в розыск, в общественных местах висели его фотографии, аэропорт и Варшавский вокзал постоянно прочёсывались военными и милицейскими патрулями.
Не зная, что делать, он несколько дней подряд бесцельно ездил в общественном транспорте по городу, пока его не опознал один из пассажиров автобуса на кольце 47-го маршрута (на Васильевском острове), после чего он был задержан; при задержании сопротивления не оказал.
В 1990 году над Сакалаускасом состоялся суд; сам обвиняемый в зале суда не присутствовал, находясь в психиатрической клинике.
Адвокат Сакалаускаса Юстинас Александравичюс заявил, что в «Матросской тишине» его подзащитному насильно вводили сильнодействующие психотропные вещества, разрушающие психику.
В итоге Сакалаускас осуждён не был, лишь в отношении армейской части, в которой он служил, было вынесено частное определение.
15 марта 1990 было проведено повторное медицинское обследование Сакалаускаса. В заключении было сказано, что у него выявлено «непрерывно прогрессирующее хроническое психическое заболевание».
Немногим более года спустя, когда Советский Союз распался и Литва стала независимым государством, на Кафедральной площади Вильнюса были собраны сотни тысяч подписей в его защиту.
Спустя несколько лет безуспешного лечения Россия выдала Сакалаускаса Литве.
В течение последующих пяти лет он находился на принудительном лечении в литовской клинике.
В 1989 Александр Рогожкин снял драму "Караул", чей сюжет повторяет дело Сакалаускаса, но режиссер заявил, что сценарий был написан задолго до этого, ещё в 1979 году.
За основу им были взяты события 1973 года, когда Рогожкин сам служил и принимал участие в поимке солдата, совершившего похожий поступок.
Подобное явление он назвал рядовым и достаточно регулярным для Советской Армии.
Читайте актуальные новости "Весьма" где удобно:
18+
Нашли ошибку? Выделите её и нажмите Ctrl + Enter