"Это удар по каждому из нас": ведущие российские журналисты и издатели высказались в поддержку Светланы Прокопьевой

фото: kommersant.ru

Прокуратура потребовала назначить псковской журналистке Светлане Прокопьевой шесть лет колонии по делу об оправдании терроризма (часть 2 статьи 205.2 УК) и запретить ей на четыре года заниматься журналистикой.

Уголовное дело против Прокопьевой возбудили в феврале 2019 года. 

В эфире «Эхо Москвы в Пскове» она, рассуждая о мотивах 17-летнего анархиста Михаила Жлобицкого, подорвавшегося в архангельском УФСБ, сказала, что государство само подталкивает молодых людей к радикальным действиям.

Осенью 2019 года Прокопьевой предъявили обвинение, и несколько десятков изданий в знак солидарности с журналисткой опубликовали отрывок из ее эфира на радиостанции.

Приговор будет оглашен завтра, 6 июля.

Из последнего слова Светланы Прокопьевой:

"Продумывая свое выступление, я по привычке задалась вопросом: что такого важного я хочу сказать публике? Последнее слово обычно слушают внимательно, и неразумно потратить его просто на поиск сочувствия.

Сначала я решила рассказать, как нелепо наказывать за слова всей мощью уголовного преследования — насколько это неэффективно по сравнению с живым общественным осуждением. 

Судите сами: у нас перед глазами масса примеров, когда чиновник, или политик, или просто знаменитость, сказав что-то глупое, грубое и оскорбительное, после скандала в кратчайшие сроки лишаются должностей и рекламных контрактов. Социальные сети реагируют быстро и чутко. Общество, следуя коллективному инстинкту самосохранения, само изживает язык вражды и ненависти.

И сравните с моим уголовным делом. Текст «Репрессии для государства» прочитали десятки, ну сотни, человек, когда он вышел. Он не вызвал никаких волнений в народе. 

Но через полгода ко мне ворвались СОБРовцы с автоматами, перевернули мой дом, забрали мои вещи — и вот мы уже второй год, с привлечением экспертов, выясняем, был ли там состав преступления.

При этом опасный, по мнению Роскомнадзора, текст теперь прочитан сотнями тысяч людей, переведен на английский и получил известность в разных странах мира.

Другая тема, которую я думала затронуть — это перевернутая пирамида права. Я журналист, и в основе моей профессии лежит конституционное право на свободу слова.

 Оно детализировано в федеральном законе «О СМИ», который обязывает журналиста информировать общество о значимых событиях и проблемах и дает право публично высказывать свое личное мнение. Это моя работа, за нее меня и судят.

И вот, на одной чаше весов — Конституция, а на другой — ведомственные инструкции Роскомнадзора. Сотрудница этого квази-цензурного органа, увидев, что машина выискала текст со словом «теракт», осознала, что перед ней «серьезная статья», и составила карточку «о нарушении» — толком не понимая, в чем именно нарушение, потому специального образования у нее нет: «Я же не эксперт», — говорила она в этом процессе. 

Далее карточка, согласно инструкциям, пошла долгим бюрократическим путем от одной инстанции до другой, и в результате оказалось попрано не только конституционное право на свободу слова и мнений, не только статус журналиста, закрепленный в федеральном законе, но и сама основа права — презумпция невиновности, поскольку я, напомню, уже наказана отъемом вещей и денег, причем еще даже до начала суда.

Что характерно, ни один из госорганов, вовлеченных в процесс, не заметил и не устранил этот дисбаланс. Это уже говорит о нездоровье нашей правовой системы.".

Издание "Холод" опубликовало мнения  33 ведущих российских журналистов в поддержку Светланы Прокопьевой.

Анастасия Лотарева, главный редактор издания «Такие дела»

Я думаю, что сейчас, с этим конкретным делом, нам буквально закрывают рот. Со всеми этими «журналистскими» делами постоянно думаешь — что будет следующим? В арсенале — неподъемные штрафы на 300 тысяч рублей, потенциальная колония, нарколаборатория — и вот это конкретное дело. Где человек просто (и, должна сказать, очень выверенно, следя за словами) рассуждал о проблеме, что и является в том числе нашей профессиональной обязанностью. Я легко могу представить, что эта колонка в рамках осмысления того, что случилось, появляется в нашем проекте.

Любые ограничительные законы — по терроризму ли, по оправданию нацизма ли — независимо от того, хороши они или плохи, ставят ограничительные рамки. А тут нет никаких рамок, есть дубина, которой бьют по голове так, как хотят.

Иван Давыдов, редактор проекта «Republic-Власть»

Мыслепреступлений не бывает. Тот, кто пытается разобраться в причинах происходящего вокруг нас, — особенно, когда вокруг происходят опасные и страшные вещи, — не преступник, а человек, выполняющий полезную и важную для общества работу. 

А вот те, кто пытается ему помешать, а остальных запугать... Кстати, у террористов та же цель — запугать. Дело Прокопьевой должно быть прекращено.

Егор Сковорода, редактор «Медиазоны»

Я бы тут заметил, что кошмарный срок, который запросили для Прокопьевой, формально очень логичный (для прокурора): по этой статье предусмотрено наказание от 5 до 7 лет заключения. Это статья, которая в принципе наказывает только за слова. Пару лет назад все осознали, что любой может оказаться под уголовным делом за дурацкий репост, потом 282-ю статью чуть смягчили, и вот теперь ее место занимает 205.2.

Это проблема не только журналистов, которым, как Светлане, затыкают рот угрозой вот такого срока (а ведь еще ей просят 4 года запрета на профессию), это проблема всего общества. Никто не должен сидеть в тюрьме за слова и мысли.

Полный текст