Эксперты: у россиян на фоне коронавируса растет агрессия к власти

Вася Ложкин

Экономист Михаил Дмитриев и психолог Анастасия Никольская провели несколько социологических исследований в России методом, отличным от более привычных соцпросов. Это качественные социологические исследования, которые проводятся в фокус-группах, в личных беседах с людьми, о которых заранее известно, что они придерживаются определенных взглядов, пишет издание Znak. 

Мы публикуем некоторые наиболее интересные выводы экспертов о политических настроениях в нашей стране.

Как говорит Михаил Дмитриев, для людей внезапно стали важны совсем не бытовые, материальные ценности, а ценности, которые социологи называют постматериалистическими.

На первый план стали выдвигаться вопросы правового государства, личных прав и свобод, соблюдения политических процедур, усилился запрос на политику и запрос на справедливость.

И в то же время люди стали более критично относиться к внешней политике, которая сложилась еще в 2018 году в период «крымского консенсуса». Люди стали предъявлять повышенный запрос на миролюбивую внешнюю политику и декларировать желание улучшить отношения со всеми странами мира, не вступая с ними в какое-либо противостояние, конфликт. 

К ситуации с коронавирусом мы подошли в состоянии углубленных ценностных конфликтов между населением и властью.

Эксперты провели опросы населения дважды – первый раз в начале апреля, второй – в середине мая.

И если в начале периода самоизоляции преобладали тревоги (кстати, они были в основном не по поводу рисков инфицирования, а больше экономического характера), то подавляющей эмоцией сейчас у людей является раздражение, даже гнев. Причем, он адресный – направлен в сторону властей, и именно федеральных. Отношение к региональным властям довольно прохладное, но оно гораздо теплее, чем к федеральной. 

Вера в способность федерального правительства и лично президента принимать какие-то решения, чтобы справиться с ситуацией, всего за месяц упала катастрофически — просто в 3,5 раза. 

Сейчас людей, которые считают, что президент способен справиться с ситуацией — они в этом «абсолютно уверены» или «скорее уверены», — в нашем обследовании всего 3%. В этом смысле совсем интересная динамика: у нас же всегда был «царь хороший, бояре плохие», а теперь это просто разворот на 180 градусов. 

Запросы людей очень сильно сместились в политическую сторону, точнее в осмысление вопросов собственно политической системы.

В конце прошлого года — в начале этого появлялись в фокус-группах признаки того, что люди начинают выказывать симпатию к деятелям оппозиции. Но этот период был коротким, с началом кризиса все это снова ушло в никуда.

Люди, с одной стороны, разочарованы в том, как работают политические институты, но никакой разумной альтернативы при отсутствии доверия возникнуть не может. 

Нетипично и то, что резко выросла агрессия по отношению к власти, интерес к политической жизни, запросы на изменение политической системы. Вероятно, на это очень сильно повлиял именно карантин. 

Например, в прошлые кризисы, например, в 90-е годы, все были заняты выживанием, все силы уходили на то, чтобы адаптироваться к падению уровня жизни, а о более абстрактных вещах начинают думать, когда жизнь начинает налаживаться и на это появляется время. 

Сейчас же все совпало: и ухудшение материального положения, и страхи перед пандемией, и карантин. А карантин — это, прежде всего, изменение баланса времени у людей. 

Многие повседневные занятия, на которые тратилось время, у людей просто исчезли. И появилось время подумать. А поскольку карантин вызвал еще и чувство изоляции, страх, раздражение, это так или иначе выливается в агрессию. Именно это все сейчас, сразу, выплеснулось на власть. 

За эти полтора месяца произошел какой-то переломный момент, который сильно ослабил влияние старых иерархических методов социального контроля и даже просто старых форм взаимодействия. 

Люди уже не вернутся полностью в старое общество. А в новом обществе будет гораздо больше возможностей для проявления индивидуальной инициативы и взаимодействия, основанных на кооперации, нежели на подчинении.