фото Филиппо Валоти Алебарди
Блогер Филиппо Валоти Алебарди уже несколько месяцев ведет отличный телеграм-канал о жизни на Севере: в Якутии и на Колыме. В небольших, но очень емких зарисовках, с фото и видео он рассказывает о самых суровых краях России, и о не менее суровых людях, их населяющих. Прямо сейчас блогер потихоньку двигается в сторону Магадана и рассказывает, как живут забытые поселки региона.
Вот несколько небольших текстов этого блогера (орфография и пунктуация сохранены). Остальное вы можете прочитать, подписавшись на канал по этой ссылке https://t.me/FilippoNaSevere.
фото Филиппо Валоти Алебарди
«Как цветут сады, как поют соловьи я забыл уже. Каждую весну начитается это ерзанье на заднице и каждый год я еду сюда. 30 лет так живу уже».
В Усть-Нере я живу и работаю среди золотодобытчиков, точнее старателей. Эта такая особая категория людей, которые проводят всю свою жизнь вдали от цивилизации, моют золото в самой настоящей тайге и лишь на пару месяцев в году выезжают к своим друзьям и семьям.
Мне кажется пора писать о таком старательском синдроме, который затягивает людей в свои сети как какая-то секта. Это начинается еще в молодости, когда ребята ищут места с хорошей заработной платой и готовы к суровым условиям жизни. И действительно сюда приезжают люди со всей России и бывшего Советского Союза, ведь тут простой бульдозерист может получить 2 миллиона за год работы. Вернее как за год. За семь-восемь месяцев тяжелой ежедневной работы на золотодобывающем участке, где живут в контейнерах-балках посреди ничего, где работают по 12 часов в сутки без выходных. Каждый день они роют, строю, моют, ищут это чертово золото, чтобы по возвращении домой проесть, проспать, пропить, прокутить зарплату и вернуться в места, откуда большинство из нас сбежало бы через пять минут.
Удивительное место и удивительные люди. Они приезжают сюда на 2-3 года, надеясь поднять денег и наладить жизнь, а остаются в итоге на 30-40. Половина работающих здесь - настоящие дедки, которые уже настолько прикипели к такому образу жизни, что не знают и не понимают другого. Многие уже просто не могут и не хотят принимать обычный образ жизни, они не умеют быть со своими семьями больше пары месяцев в году, им не хватает этих холодных бело-черных сопок, этой казарменной простоты быта посреди беспросветной тайги, этих скабрезных шуток, этого бесконечного неба, этих нескольких суток дороги по зимникам, этих минус 40 и этих странных ребят, которые приезжают сюда из года в год и стали им уже куда ближе родных.
фото Филиппо Валоти Алебарди
Три дня я провел на полярной метеостанции - пара деревянных домиков, импровизированная вертолетная площадка и ничего человеческого на километры вокруг. Последнее, что хоть как-то напоминает, что ты не один на этой планете - следы от редких грузовиков, везущих продукты и топливо золотодобытчикам.
На метеостанции живут четверо - старик, проработавший там больше 30 лет, его сын, выросший там, словно таежный маугли, его жена и совсем молодой парень 21 года, изнывающий от постоянной тишины вокруг. Вся их работа в том, чтобы сообщать морзянкой данные по погоде каждые три часа, сутки через двое. В остальное время задача у них одна - выживать.
Валить лес на дрова, носить воду из речки и не сойти с ума от скуки. Но при должном настрое работы там найдется - чинить неубиваему русскую технику, ходить на рыбалку, охотиться, добывать пушнину. За одного соболя в Батагае могут заплатить по семь тысяч рублей и за сезон так можно смело окупить снегоход.
Помимо соболя тут еще много всякой дичи - лосей, северных оленей, горных баранов, медведей, горностаеев. Можно сдавать рога, шкуры, медвежью желчь и лапы. Вообще тут места, где экономика, казалось бы, не менялась с конца какого-нибудь 17-го века. Многие по-прежнему живут за счет промысла, но если раньше это все меняли на какой-нибудь порох и спирт, то сейчас на солярку и спутниковый интернет.
Еще здесь ищут останки доисторических животных, чтобы докопаться до бивней мамонта или рогов шерстистого носорога. Последнее для местных будет получше любого самородка, ведь в отличие от драгоценного металла эти кости продаются вполне легально, а спрос на азиатском рынке на них такой, что целые деревни на Севере выживают за счет этого.
фото Филиппо Валоти Алебарди
У наст тут Урал врезался в столовую, смял пол контейнера и железную дверь. «Дебилье» - так отозвался начальник участка. Вообще травмы и смерти у старателей штука редкая, но относительно привычная. Рассказывали про погрузчик, который перевернулся в отстойник, где вода была вперемежку с илом, про ребят, которых перемололо в приборе (это такая штука, в которой промывают землю и камни, чтобы выделить из них золото), про бульдозер, который не заметил и снес машину.
Во многих случаях виноваты сами ребята, которые не соблюдают технику безопасности. Прибористы, например, залезли внутрь машины, чтобы вытащить застрявший камень и попросту не предупредили никого, чтобы работа остановилось. Ну их и засыпали землей и камнями. Сами артели, конечно, не очень рады таким случаям и стремятся представить их как несчастный случай. Например, водителя утонувшего погрузчика перед приездом ментов просто отмыли от грязи и сказали, что парень утонул в речке, где купался в нерабочее время.
Вообще старатель - человек довольно уязвимый. Большинство из них приезжает в эти отдаленные места «с материка» или и вовсе из других стран, они ничего и никого не знают или знают, но смутно. Просто там они могут получить всего лишь 25-30 тысяч в месяц, а тут есть шанс заработать миллион за сезон.
Но это лишь шанс. Места тут дикие, глухие, ничего не стоит человеку попросту не заплатить. Работают часто как? Заключают контракт, в котором указан минимальный оклад, а остальное - премия, которая высчитывается исходя из количества добытого золота и работы, проделанной человеком. Ну и вычитывают из этого затраты компании на спецодежду, транспорт, еду. И есть артели, где этим пользуются.
Рассказывали, например, про братьев, по прозвищу «удавы» - эти ребята меняли название своей артели чуть ли не каждый год, завлекали старателей, а потом платили им самый минимум или вовсе оплачивали лишь билет домой. Представьте какого это поехать на край света за миллионом, а вернуться с пустыми руками? Поэтому все тут очень беспокоятся, конечно, и передают друг друг по секрету названия проверенных артелей. Тех, кто платит, кто не обманет. А "удавы", говорят, разбились на своем вертолете. Тут ими многие местные богачи пользуются.
Пишу вам из заброшенного поселка на Колымской трассе. Вокруг настоящая эстетика ебеней - разруха, котлованы, останки домов, брошенная советская техника и маленькая электроподстанция на которой я и живу. В 80-х здесь всех расселили, а поселок снесли, чтобы добывать на его месте золото. Рядом работы все еще продолжаются, иногда посреди дня раздается небольшой хлопок и тут же за котлованом вспыхивает огромное ярко-оранжевое облако - старатели взрывают аммиачную селитру.
Вблизи еще с десяток подобных мест, многие из которых были лагерями в системе Дальстроя, потом превратились в поселки, а лет 30 назад вдруг стали никому не нужными. Золота тут еще немеренно, большую часть территории официально обрабатывают артели, а остальное на себя берут, так называемые хищники, старатели-одиночки, нелегально моющие золото.
Я думал таких немного, но оказывается, что для десятков жителей райцентра это хороший левый заработок или прибавка к пенсии. Так, познакомился с мужиком, который всю жизнь проработал водителем на скорой, а сейчас из года в год наскребает себе по пять тысяч долларов на отдых в Тайланде. На это много работы и не надо, грамм на черном рынке стоит около 1600-1900 рублей.
И если вы думаете, что ищут они только самородки, то ошибаетесь, моют здесь даже руду. Для этого покупают себе специальные измельчительные мельницы или действуют по-старинке - раздалбливают руду в ступе, а потом обрабатывают плавиковой кислотой, которая расщепляет камень, но не трогает золото.
Работают такие хищники летом, сейчас только у артелей подготовительный сезон, взрывы, рыхление земли, но есть одно место в 150 километрах отсюда, где ребята ходят в старые, уже лет 30 как заброшенные шахты. Там хищники, наоборот, работают лишь зимой, пока земля мерзлая и меньше шансов что грунт просядет и упадет тебе на голову. Они итак при работе стараются использовать какие-то бревна или домкраты, чтобы подпирать стены.
Судя по рассказам работа по-настоящему адская. Шахты глубокие и узкие, затеряться или очутиться под завалом как нечего делать. Ближайший населенный пункт в 100 километрах, но туда нет дороги и случись чего, никто не приедет, да и о случившемся не узнает. Рассчитывать можно лишь на 3-4 человек, населяющих ближайший заброшенный поселочек, но они и сами там лишь с одной целью - хищничать в тех же шахтах.
Я в Сусумане, чуть ли не золотой столице России. Местные шутят, что золота тут добывают столько, что могли бы выкладывать им дороги, но вместо этого тротуары тут черные, ведь посыпают их угольным шлаком. В городе нет и 5 тысяч человек и с каждом годом их становится все меньше. Даже местная столовая прочувствовала эту тенденцию и встречает гостей единственным объявлением: «Заказ поминальных обедов».
Дома здесь все обшарпанные, покрытые трещинами, некоторые и вовсе брошены. В общем полное отражение того, что происходит в самом Сусуманском районе, где живых населенных пунктов можно пересчитать по пальцам - Мяунджа, Холодный, Мальдяк и Широкий. Правда, последние два пункта живы лишь отчасти. Там, нет даже котельных и люди отапливают квартирки при помощи печек-буржуек, там нет общественного транспорта до райцентра, нет медицинской помощи, да и от самых поселков осталась пятая или шестая часть - остальное перемыли, перерыли золтодобытчики. Самый частый комментарий водителя, везущего меня к очередному полузаброшенному поселку примерно такой: «Вон, видишь, холмики. Там люди жили, тысячи полторы-две, школа была, дк».
А везде, где еще теплится жизнь, где есть электричество, несколько целых домов и хотя бы один магазинчик, живут старатели. Все поселочки, что уцелели (кроме Мяунджи, там ГРЭС), живы лишь благодаря тому, что какая-то артель выбрала их поселок своей базой, заняла старые склады своей техникой, а жилые дома или даже какую-нибудь бывшую пожарную часть сделали под общежитие. Так было, например, на Мальдяке. Там котлованы от золотодобычи подступают прямо к поселку, буквально в 5-7 метрах от дома уже мыли золото, дома сжигались, сносились пока однажды артели не поняли, что такими темпами и их работникам жить будет негде.
Источник - Telegram-канал https://t.me/FilippoNaSevere
